Марина Дяченко - Слово погибели № 5
— Заказ оплачен?
— Да… Его оплатил в ту же минуту сам заказчик — господин Алистан Каменный Берег. Номер счета…
— Спасибо.
Портье допрашивали в гостиничном номере на шестом этаже. Окна выходили на бульвар Равелина, по стеклам потоками лилась вода: дождь наконец-то хлынул в полную силу. Высокий человек с залысинами на лбу не принимал участия в допросе — он сидел на подоконнике у приоткрытого окна, смотрел на улицу, вглядываясь в бегущие струи. Когда упомянули его имя — чуть повернул голову.
Следователь прокуратуры, светловолосый жилистый очкарик, еле добился от «Коршуна» разрешения присутствовать на допросе. Портье видел, как они схлестнулись со смуглым магом — не разобрать было ни слова, одно шипение. Следователь держал развернутое удостоверение, как щит, но обороняться не собирался — наседал и наседал на смуглого, и тот, оскалившись напоследок, пригрозил: «Мы сличим потом наши протоколы!»
Теперь следователь молча сидел в кресле — с диктофоном на одном колене и блокнотом на другом.
Содержимое камина покоилось в прозрачном стеклянном контейнере здесь же, на журнальном столике. Еще один сотрудник «Коршуна», круглолицый и бледный, водил над стеклом ладонью.
— Не поддается восстановлению, — грустно констатировал он.
— Что это было?
— Бумаги. Скорее всего, старые бумаги в картонных папках. Таких сейчас не делают.
— Спасибо, — смуглый поглядел на портье так строго, что тот втянул голову в плечи. — Спасибо за содействие, вы можете быть свободны.
— Сейчас? — портье казался немного разочарованным.
— Сейчас… Этот номер понадобится нам еще некоторое время. Просим не беспокоить.
— Да-да… Разумеется. До свидания.
Портье вышел.
Несколько минут в комнате было очень тихо, только дождь стучал по жестяным козырькам снаружи.
— Ничего себе день начинается, — сказал человек на подоконнике.
И слабо улыбнулся.
* * *Игрис не любил людей из «Коршуна». К счастью, ему редко приходилось иметь дело с магами. Убийства из ревности, из корыстных побуждений, на почве бытового пьянства — эти грязные, печальные, иногда до жути смешные дела доставались Игрису и таким, как он, в то время как маги из «Коршуна» расследовали куда более возвышенные, эстетичные и стильные преступления.
И вот они столкнулись в одной комнате.
Раздражительный и властный Певец начал с того, что попытался оттеснить Игриса от расследования. Многие при виде Игрисового лица почему-то решали, что из этого тихони можно веревки вить. Например, родня Елены, милая парочка с близнецами… Какого лешего?! Пришлось дать отпор. В конце концов, Игрис выполняет свой долг, его прислало сюда начальство, речь идет об убийстве, закон один для всех, а если подозреваемый служит в «Коршуне», то в интересах самих же магов, чтобы дело расследовалось объективно!
Двое коллег Певца ничего против Игриса не имели. Круглолицый маг с самого начала казался подавленным и выбитым из колеи, а высокий — этот самый Алистан Каменный Берег — витал в облаках и слушал дождь, как будто происходящее ничуть его не касалось.
Вместе они обследовали комнату для переговоров, но там ловить было нечего. Женщина лежала на ковре: ничем не примечательное лицо, крашеные седоватые волосы, на вид лет тридцать восемь — сорок. Она казалась восковой фигурой. Как будто Игрис попал на съемки фильма: антикварный интерьер, куча пепла в камине и чистый, с виду декоративный труп на ковре посреди комнаты. На лице убитой не было ни страдания, ни даже удивления: казалось, собственная смерть ничуть ее не волнует.
При ней не нашлось никаких документов. В маленькой сумочке отыскались зонтик, ручка, тощая косметичка, зубная щетка с крохотным тюбиком пасты и тяжелые ключи на пластиковом брелоке. Кошелек, полный мелочи, и две сотенные купюры. Ни чеков из магазина, ни записей, ничего; старый мобильный телефон был аккуратно выпотрошен, чип исчез — возможно, все в том же камине. Она была одета просто, скучно, даже бедновато — не по карману таким женщинам заказывать комнаты для встреч в «Интеркороне». Впрочем, комнату оплачивал ее собеседник.
— Господа… могу я наконец допросить подозреваемого?
Человек у окна чуть повернул голову:
— Питер, объясни коллеге Трихвоста, в чем тут дело.
Игрис вскинул подбородок. Он привык к своей, смешной фамилии, но человек с залысинами произнес ее с особенным цинизмом — так, во всяком случае, показалось Игрису.
Смуглый Певец молчал целую минуту. Круглолицый все так же водил рукой над контейнером с пеплом.
— Дело вот в чем, господин следователь, — начал Певец и тут же перебил себя. — Не представляю, что вы будете со всем этим делать. Следствие такого рода вне вашей компетенции… Ладно, слушайте. Женщина убита с помощью сильнейшего заклинания «Слово погибели № 5». Одна из особенностей этого заклинания — четкий след исполнителя. Это все равно что оставить на лбу жертвы ксерокопию паспорта убийцы.
— И этот убийца…
— Не перебивайте! — рявкнул Певец. — Вы ничего не смыслите в подобных делах, так имейте терпение выслушать! Да, заклинание идентифицировано как произведенное Алистаном Каменный Берег. Этот человек, к вашему сведению, мог убить жертву десятком других магических способов, и ни вы, ни даже мы никогда бы не смогли отыскать исполнителя!
Игрис молчал.
Человек у окна снова повернулся к разговору спиной. Дождь притягивал его взгляд, как ребенка — цирковое представление.
Круглолицый сотрудник «Коршуна» отряхнул наконец ладонь и отодвинул от себя стеклянный контейнер.
— Он признался в совершенном? — спросил Игрис у смуглого.
— У него стерта память, — Певец глядел на Игриса с откровенной враждебностью. — Он не помнит ничего, что происходило сегодня с восьми часов двенадцати минут до десяти ноль девяти.
Игрис соображал быстро:
— Кто мог стереть ему память? Такая точность…
Певец покривил губы. Необходимость посвящать следователя в столь интимные вопросы была ему неприятна, он даже не пытался это скрыть.
— Он сам стер себе память. Опять же, оставив недвусмысленный знак, будто подпись: «Это сделал я». Честно говоря, трудно представить себе другого мага, способного проделать такое с…
Певец запнулся, будто глотая комок.
— Нам придется вызвать механика, — пробормотал круглолицый.
Певец резко обернулся:
— Только по решению суда. С правом обжалования. В присутствии адвоката!
— Либо по добровольному согласию объекта, — негромко сказал человек у окна. — Питер, я прошу тебя… путаясь в мелочах, мы можем упустить главное.
